первых числах января 1962 года в отделе кадров Госкомитета по оборонной технике (ГКОТ) мне неожиданно объявили, что Военно-промышленная комиссия (ВПК) при Совете Министров СССР назначила меня руководителем работ по созданию боевого стартового ракетного комплекса.

Заместитель председателя ГКОТ Григорий Рафаилович Ударов и первый заместитель главкома РВСН генерал-полковник Владимир Федорович Толубко пригласили меня на беседу, в конце которой В.Ф. Толубко предложил мне по всем вопросам, имеющим отношение к деятельности РВСН и военных представителей, обращаться только к нему.

Госкомитет руководил созданием стартовых комплексов. Мне предстояло работать на объекте в северной части Сибири (район поселка Итатка Томской области).

Вышел приказ председателя ГКОТ Леонида Васильевича Смирнова от 15 января 1962 года о назначении меня уполномоченным ГКОТ и заместителем председателя межведомственной комиссии при сдаче объекта в эксплуатацию. Председателем межведомственной комиссии Министр обороны позже назначил заместителя командира корпуса генерал-майора Филиппа Васильевича Клименко.

В январе из аэропорта областного города на машине меня привезли в штаб дивизии, где командиром был генерал-майор Владимир Павлович Мельник - полк на объекте был частью этой дивизии.

В штабе управления инженерных работ (УИР) я познакомился с начальником УИР полковником Н.В. Мигицко, принявшим меня настороженно, и с пришедшим позже командиром полка полковником Николаем Васильевичем Ляминым. Настороженное отношение Н.В. Мигицко ко мне можно было объяснить тем, что он не понял или не знал, что руководителем работ на объекте назначен штатский человек, хотя и профессионал. С Николаем Васильевичем Ляминым у меня установились хорошие отношения. По всем вопросам находили решения, удовлетворяющие обе стороны. Формирование полка еще не было закончено. Свою работу я начал с осмотра складов, дорог, строительных площадок. Объекту передали территорию, на которой ранее находились лагеря с заключенными. Использовали большую железнодорожную станцию и здания лагерей в поселках. На станции стоял энергопоезд, рядом были склады, завод железобетонных изделий, другие здания. Все сооружения, механизмы для доставки, установки и пуска межконтинентальной баллистической ракеты Р-16У были разработаны и изготовлены по заданию КБ «Южное» (главный конструктор М.К. Янгель). В тайге строили вторую площадку объекта, проект которого разработал ЦПИ МО. Его представителем был Николай Григорьевич Юдин. Закончив знакомство с объектом, я понял, что нужно заниматься строительством, а не монтажом технологического оборудования. Написал телеграмму в ГКОТ и министру обороны. Полковник Н.В. Мигицко отказался завизировать отправку телеграммы, так как в ней я предложил освободить от занимаемых должностей начальника УИР полковника Мигицко, главного инженера УИР полковника Журавлева, начальника складского хозяйства полковника Шкитыря. После разъяснения, что текст телеграммы я передам через органы КГБ, Мигицко завизировал отправку телеграммы.

Прочитав телеграмму на восьми страницах, на объект прибыл заместитель главного инженера Главного управления аэродромного и специального строительства МО (ГУАСС) полковник Борис Петрович Павлов. Вдвоем мы осмотрели стройку и склады. Увиденное убедило Б.Щ Павлова в правильности моей оценки состояния строительных работ.

В феврале перед заседанием межведомственной комиссии в ГКОТ, руководителем которой был Г.Р. Ударов, в беседе со мной начальник ГУАСС Герой Социалистического Труда генерал-лейтенант Михаил Георгиевич Григоренко сказал, что вновь назначенные начальник УИР и главный инженер УИР с приказами о назначении будут направлены ко мне, чтобы я вводил их в должность и присутствовал при передаче дел. На ухо сказал, что первым приедет на должность начальника УИР полковник Александр Иванович Борисевич, который строил военный аэродром Шереметьево. Через несколько дней мне позвонил полковник А.И. Борисевич. По моему указанию его встретили и привезли ко мне в дом. После завтрака мы пошли в штаб УИР, где произошла передача дел.

На должность главного инженера УИР прибыл инженер-полковник Груздев. Полковнику Шкитырю подчинили управление начальника работ (УНР) на будущем объекте (третьей площадке). Новые назначения были сделаны вовремя. Наши надежды оправдались. Все совещания командиров проходили в кабинете начальника УИР. Кабинет же стал местом ежедневной встречи командования объекта и в свободное время. Работали и отдыхали дружно, все действия координировали. Сообщения в Москву посылали согласованные. На совещании в узком кругу руководителей (Д.А. Медведев, Н.В. Лямин, А.И. Борисевич, Н.К. Маклаков) решили поручить конструкторам УИР разработать чертежи клуба и выбрать место для него на площадке 13.

Первый стол, предназначенный для установки ракеты, на второй площадке бетонировали до моего приезда. После беседы с исполнителями у меня сложилось мнение, что его бетонировали без учета требований к работе в зимних условиях, В мае стол начал оседать; в августе определили, что стол осел на 700 мм. В течение месяца стол подняли на заданный уровень.

Второй стол объекта при мне бетонировали в феврале под руководством полковника Б.П. Павлова. Над бетоном стола был возведен купол из брезента. На поверхности бетона горели мангалы. Но в массе бетона несколько дней температура не росла: северокорейский цемент в бетон не отвердевал.

В декабре 1962 года по первому и второму столу объекта никаких замечаний не было.

На объект по зимнику до моего приезда не завезли нужные материалы и механизмы. Использовали краны на автомобильном ходу. Другие краны, станки, приборы лежали в снегу на складе гарнизона. Не было временного водоснабжения, воду возили в цистернах издалека. Бетон готовили на месте. Новые руководители УИР устраняли недочёты предшественников. Воду стали брать из геологоразведочной скважины, её хватило для временного водоснабжения. Работы на объекте вели круглосуточно: строители жили в казарме на объекте, командование работало без выходных дней. Первый выходной день для командования был объявлен в середине апреля. Разработали план строительства и монтажа третьей площадки объекта. Полковник Б.П. Павлов принимал активное участие в подготовке строительства. Разметили территорию, по зимнику завезли всё, что потребуется при строительстве, в том числе передвижные электростанции ПЭС-100. Согласно плану стали рыть котлованы для будущих сооружений.

Дорогу ко второй площадке по насыпи монтировали из гладких аэродромных плит. Просеку расширили, так как ширина ее должна быть не менее суммы высот двух деревьев плюс ширина дороги, обочин и кюветов. Если в тайге прорубить просеку, деревья вдоль нее будут падать на дорогу из-за слаборазвитой корневой системы. Они не падают, если выросли вдоль дороги из саженцев и поросли, новую дорогу в тайге нельзя замаскировать.

Когда полковник Б.П. Павлов уезжал в Москву, представлял ГУАСС на объекте подполковник Иван Андреевич Родин. Приезжали и другие руководители ГУАСС.

Несколько раз на объект приезжал командующий Сибирским военным округом генерал-полковник Г.В. Бакланов и секретарь обкома КПСС Н.В. Лукьяненок. Московские руководители и командование СибВО уговорили меня при работе в МИКе и других сооружениях совместить отделочные работы с монтажом технологического оборудования. Это привело к тому, что из-за неизбежной грязи и пыли многие приборы вышли из строя. Часть ручек и инструмента была украдена. Для промывки контактов в приборах этиловый спирт по наряду УИР мне пришлось просить в совнархозе области. Часть приборов вышла из строя из-за хранения при низкой температуре.

Ракету везли по строящейся дороге. На некоторых участках дорога имела одностороннее покрытие. Пешком вместе с генерал-майором Ф.В. Клименко мы сопровождали тележки с корпусом ракеты. Разместили ее в пролете МИКа, где был бетонный пол; в соседнем пролете пол бетонировали. Пол, стены и потолок предстояло отделать согласно чертежу.

В начале мая генерал-лейтенант Д.А. Медведев пригласил на совещание в кабинет начальника УИР меня, полковника А.И. Борисевича и полковника Н.В. Лямина с их заместителями по политчасти. Дмитрий Александрович предложил обосновать необходимость строительства здания, которое в данное время будем использовать как клуб.

Конструкторы УИР разработали чертежи клуба, решив собирать его из деталей стандартных казарм и арочных ферм, которые выпускает завод железобетонных изделий УИР для МИКа объекта. Протокол совещания решили держать в секрете, так как в партийных и государственных органах не одобряли строительство клубов вне плана - мы понимали на что шли. Поручили клуб строить отдельному военно-строительному отряду, работы велись круглосуточно. Главным сооружением второй и третьей площадок стала дизельная электростанция. В день пуска ее приехали Ф.В. Клименко, М. Е. Артюх (командир дивизии, которому подчинили ракетный полк данного объекта), А.И. Борисевич, Н.В. Лямин. Мне доложили, что накануне кабели проверили - можно дать напряжение в электрическую сеть. Вновь прозвонили кабель, и тут приборы показали, что кабель поврежден: жилы соединены между собой. Сняли кирпичи в канаве и увидели, что бронированный капель прострелен дюбелем. Преступника не нашли.

Позже в подземном проходном канале ко второму столу пуска ракеты кто-то вырубил топором и унес пять метров контрольного кабеля, хотя вход в канал охранялся. Проверили роту, но злоумышленника не нашли. У многих солдат были украшения из проводов с медными жилами в хлорвиниловой оболочке разного цвета. Солдаты объяснили, что сувениры сплетены из жил кабелей, которые нашли на полигоне, где обучался полк.

На объекте, в поселках были происшествия и уголовные преступления. В военно-строительные отряды направляли призывников, которым нельзя дать в руки боевое оружие. Это были молодые люди послевоенного призыва, среди них были сироты, детдомовцы, правонарушители с уголовным прошлым.

Строительные и монтажные работы на второй площадке закончили в июне. Солдаты и офицеры полка, прошедшие обучение на полигоне и принимавшие участие в монтаже технологического оборудования, стали готовиться к боевому дежурству.

Прибыли члены межведомственной комиссии, назначенные приказом министра обороны. Провели учения, в ходе которых выполнялись операции до стадии пуска ракеты. Без происшествий прошли заправка и слив горючего - гептила и окислителя - азотной кислоты.

Акты и телеграммы о сдаче второй площадки объекта в эксплуатацию в зависимости от адреса были подписаны Ф.В. Клименко, Н.К. Маклаковым, Н.В. Ляминым, Д.А. Медведевым, А.И. Борисевичем.

Телеграммы о постановке объекта на боевое дежурство были направлены Председателю Совмина СССР Н. С. Хрущеву, Министру обороны. председателю ГКОТ, командующему войсками СибВО.

На третьей площадке, строительство которой вел начальник УНР полковник Шкитырь, дела шли хорошо. Сказалась тщательная подготовка, выполненная зимой, пока можно было использовать зимник.

Стояла задача обеспечить поставку приборов и технологического оборудования на два месяца раньше установленных сроков. По моей просьбе генерал-полковник В.Ф. Толубко дал соответствующие указания. Иногда оборудование к нам поступало с объектов, где оно не было установлено.

28 октября 1962 года в столовой во время обеда ко мне с разрешения генерал-майора подошел офицер связи и на ухо сказал: «Боевая тревога». Я спокойно предложил генерал-майору Ф.В. Клименко и двум полковникам выйти со мной. Меня поняли - нам была известна ситуация вокруг Кубы. Встали, сняли папахи со стены у стола и пошли к выходу мимо шинелей на вешалке. По улице бежали к командному пункту. Там за пультом сидел начальник штаба полка майор Дамин И.О., на его бритой голове выступили капли пота. По громкой связи шли доклады исполнителей с объекта, где заправляли ракету на стартовом столе. Когда доложили о готовности ракеты к пуску, поступил сигнал отбоя. На третьей площадке монтаж технологического оборудования начали после завершения отделки помещений согласно чертежу. Время создания МИКа сократилось. По новой дороге завезли ракеты.

В приказе председателя ГКОТ от 6 сентября 1962 года я был назначен заместителем председателя межведомственной комиссии при сдаче третьей площадки объекта в эксплуатацию. Приказ министра обороны о составе комиссии от 31 октября 1962 года поступил в полк 26 ноября 1962 года, т.е. после составления акта о сдаче объекта в эксплуатацию. Председателем комиссии стал полковник Николай Васильевич Лямин, т.к. генерал-майор Ф.В. Клименко уехал в Москву на другую работу в Главном штабе РВСН. В межведомственной комиссии работали: Г.Ф. Новаков, Н.С. Гальченко, В.Н. Буркатенко, М.А. Рогожин, Г.А. Горбачев, В.К. Асланян, В.П. Ерофеев, И.И. Фурсов, Б.П. Кольцов, Е.Ф. Бузин, А.И. Борисевич, Н.Г. Юдин, Д.В. Стояновский.

Срок начала работы комиссии был установлен 1 ноября 1962 года. Представители промышленности прибыли вовремя. Подполковник Л.В. Стояновский приехал на объект, когда отдельные члены комиссии по моему разрешению уехали к месту постоянной работы. Представители генерал-майора М.Е. Артюха на объект не приехали. На объект прибыл генерал-лейтенант Д.А. Медведев.

Были проведены учения личного состава третьего дивизиона. Выполняли все операции до стадии пуска ракеты. Во время тренировок не было происшествий.

О том, что объект сдан в эксплуатацию, в телеграммах доложили Председателю Совета Министров СССР Н.С. Хрущеву, а также в ГКОТ, в Министерство обороны, в СибВО. Акты и телеграммы в зависимости от адреса были подписаны Д. А. Медведевым, Н.В. Ляминым, Б.П. Павловым, А.И. Борисевичем, Н.К. Маклаковым. Во время беседы с Г.Р. Ударовым я просил не посылать меня на стройку объектов. Полученное в январе 1962 года задание выполнил, вместо одного поставил в условиях тайги на боевое дежурство два стартовых комплекса. Г.Р. Ударов ничего мне не сказал: не был готов к такому разговору. Затем я доложил первому заместителю председателя ГКОТ Сергею Алексеевичу Звереву о разговоре с Г.Р. Ударовым, сказал, что пойду на предприятие, где работал ранее и получал заработную плату, являясь уполномоченных ГКОТ. Когда я приступил к работе на предприятии, из Министерства обороны мне позвонил полковник и доложил, что в приказе министра обороны от 24 декабря 1962 года мне объявлена благодарность.

Глава 2 Записки уполномоченного ГКОТ Маклакова Н.К.